Он оборачивается ко мне и без тени улыбки говорит:

– Ты ведь знаешь, что это почти невозможно. Все намного хуже, чем кажется. Нет никакого края света. Нас могут заметить уже завтра. Или уже заметили. Но вдруг есть и другие отключившиеся? И мы все… – Он хочет еще что-то сказать, но я не даю ему договорить.

– Поцелуй меня, – говорю я.

Я помню, что сказала Дана. Химия – это когда понимаешь, что не можешь не поцеловаться. И он, наверное, не может. Его губы приближаются к моим. Мы – два иссохших дерева, компьютеры, у которых рассыпалось сложное сознание. Он наклоняется и обеими руками обнимает меня. Так, словно все время с той минуты, как вскинул руку на стадионе, только это и хотел сделать.